Сегодня день памяти жертв Катастрофы европейского еврейства.

Печальный день.

В ленте фейсбука я нашел пост одного очень правильного человека. Рассказ идет о Нахуме Ротенберге из Лодзи. Сейчас он остался последним из выживших узников лагеря Биркенау-Освенцим. Нахума забрали в лагерь в двенадцать лет, вместе с родителями. Родителей сожгли в печи у него на глазах. Жуткая статья. Тяжело читать. И хочется читать дальше. Нахум говорит о фабрике шин “Continental”, где он трудился вместе с другими еврейскими детьми. Рабами. Расходным материалом. Большинство умирало прямо на производстве. Если слово “производство” можно применить к филиалу ада на земле. С его слов, фирма “Continental” признала использование рабского труда заключенных, но отказывается от компенсации. И Нахум призывает не покупать продукцию этой фирмы.

Я до сих пор не покупал. Теперь точно не буду. Компенсации, конечно, штука полезная, но на деньги не купишь мертвых родителей. А компенсацию платят уже другие люди. Сегодня те, кто убивал евреев, мертвы. Им не предъявить счет, только моральный. Остается фирма. И завод в Ганновере, который по-прежнему работает. Остается только вопрос совести и преемственности. Деньги … что ж… Деньги — это такая штука, которая иногда помогает менять мир. Могут сегодняшние люди из “Continental” платить пенсии бывшим узникам, работавшим на их заводах? Корпорация от этого разорится? Или в мире станет чуть больше совести? Тем более, что, с каждым годом узников становится все меньше. Могут те, кто сегодня определяет политику компании, вкладывать часть прибыли в борьбу с расизмом и современным нацизмом? Чтобы никогда больше. Чтобы мир стал чуть лучше.

Фирма осталась. История с большим черным пятном на середине двадцатого века осталась. Люди другие. Но парадигма прежняя? Никто не может изменить свое прошлое. Можно изменить только отношение к нему. Можно пытаться исправить содеянное. Можно сказать: “Мы не отвечаем за прошлое, но мы скорбим о нем и не хотим его повторения”. Можно отвернуться. “Меня там не было”. Так сказал один из нынешних представителей семьи Квандт, германских промышленных магнатов, чье состояние во многом было сделано на предприятиях, отобранных у евреев и за счет рабского труда заключенных. Семья Квандт — это БМВ, это батарейки “Варта” и многое другое. В Ганновере стоит памятник узникам концлагерей, трудившихся на заводах рейха. Он сооружен на деньги мэрии. Возле завода “Варта”. Не на нем. Потому, что владельцы запретили. И не дали ни цента на строительство.

Я езжу на немецкой машине. Нет, не на БМВ. До сих пор не задумывался почему-то, какова история ее производителя. До нее ездил на испанской. И та тоже была с немецкой начинкой. У моей машины французские шины, японская электроника и украинская проводка. И еще детали из пары десятков стран. Полез в интернет. “Моя” фирма раскрыла архивы времен войны и пожертвовала миллион евро на мемориал Холокоста. Я знаю, что для них это копейки. Но я ценю не сумму, и не то, насколько это легко или тяжело для компании. Факт. Ментальность. Подход. Парадигму. Назовите, как хотите. Чтобы не повторилось.

Если уж совсем честно, для меня куда важнее, что фирма раскрывает архивы и вытаскивает на белый свет то дерьмо, что лежит у нее в истории, чем то, что она жертвует на музей Холокоста в Израиле. Потому, что пожертвовать на музей это благородно. И красиво. Ленточку перережем. И табличку с именами жертвователей повесим. Сплошной имидж и никакого риска. Хотя это нужно и важно. И спасибо за это.

А открыть архивы — это как зачерпнуть из выгребной ямы и плеснуть себе на белую рубашку. Болезненно. Неприятно. И никогда не знаешь, что за мерзость оттуда вылезет. Зато честно. И это — да, искупление. Насколько оно вообще возможно.

Я не могу, не хочу, и, надеюсь, никогда не буду огульно или оптом обвинять весь народ, или всю страну в том или ином грехе. Германия, как страна, как общество, прошла очень непростую денацификацию. У кого-то сработала совесть. Кому-то просто дали возможность быть услышанным. Кого-то заставили. Ткнули носом в разлитый гной и не отпускали, пока не дошло. По-русски говорят, что клин клином вышибают, вот и вышибли. Слава Б-гу. Да, можно было сделать лучше. Да, многие мелкие сошки избежали наказания и довольно скоро вернулись к общественной жизни. Как в ФРГ, так и в ГДР. Однако, общественное сознание изменилось и осознание сотворенного зла произошло. Может, Германия натворит еще дел в Европе, но вряд ли в обозримом будущем скатится в нацизм.

Я остаюсь сторонником избирательного подхода. Потому, что выбираю для себя то, что важно мне. А мне важно знать, что движет людьми и не поощрять то, что я считаю злом. Поэтому БМВ в ближайшие сто лет я покупать не стану. И “Continental”. И “Варту” тоже. Недополучив мои деньги, они не обеднеют. Но я не буду субсидировать дерьмо. Не вступил — хотя бы не воняю. А бойкотировать все немецкое разом я никогда не буду потому, что это будет абсолютным отрицанием тех перемен, что произошли с Германией. Перемен, которые я считаю во многом правильными. Поэтому не исключаю, что следующая машина будет тоже немецкая.