Andrzej JaworskiКомпании будут вынуждены переосмыслить свои глобальные цепочки создания стоимости, направленные на максимальное повышение эффективности и прибыли.
Даже если мы сможем побороть пандемию коронавируса до полного управления, ее последствия, вероятно, вызовут переосмысление того, как мир ведет бизнес.
Эта вспышка произошла в то время, когда глобализация уже находилась под серьезной угрозой из-за торговой войны между США и Китаем и растущей неуверенности в будущем свободной торговли в целом. В прошлом потрясения глобальных цепочек поставок, такие как землетрясение и цунами 2011 года в Японии, рассматривались как разовые события. Эти временные потрясения не должны были серьезно подорвать успешную и стабильную бизнес-модель, которая была построена на предположении, что глобализация никуда не денется.
На этот раз все по-другому. Шок, который испытывает сфера глобальных цепочек поставок, скорее всего, отразится на многом. Конфликт между США и Китаем не разрешен и может возобновиться в любой момент. Компании больше не могут считать само собой разумеющимся, что тарифные обязательства, закрепленные правилами Всемирной торговой организации, предотвратят внезапные всплески протекционизма. Механизм разрешения споров ВТО перестал работать.
В то же время Covid-19 выявил то, что многие считают чрезмерной зависимостью от поставщиков, расположенных в Китае. Провинция Хубэй, где началась вспышка болезни, является центром высокотехнологичного производства, где находятся местные и иностранные компании, которые сильно интегрированы в автомобильную, электронную и фармацевтическую промышленность. На провинцию приходится 4,5 процента валового внутреннего продукта Китая; 300 из 500 крупнейших компаний мира имеют предприятия в Ухане, столице провинции Хубэй. Вспышка коронавируса там вызвала сбои в цепочках поставок на всех континентах, прежде чем она превратилась в пандемию.
Стремление найти наиболее рентабельных поставщиков оставило многие компании без плана «Б». Более половины компаний, опрошенных Шанхайским японским торгово-промышленным клубом, сообщили, что вспышка затронула их цепочки поставок. Менее четверти заявили, что у них есть альтернативные планы производства или закупок на случай длительного перерыва. Эффект «домино» может быть сильнее, поскольку компании часто не знают, где находятся поставщики своих поставщиков.
Многие страны сейчас обнаруживают, насколько они зависят от поставок из Китая. Например, почти три четверти препаратов, разжижающих кровь, импортируемых Италией, поступают из Китая. То же самое касается 60% антибиотиков, импортируемых Японией, и 40%, импортируемых Германией, Италией и Францией. Политическая напряженность усиливается, поскольку лидеры подчеркивают, откуда возник вирус, особенно те, кто не сделал достаточно для подготовки своих стран к решительным ответным мерам. Это создает еще один уровень неопределенности в отношении торговой политики.
Бизнес будет вынужден переосмыслить свои глобальные цепочки создания стоимости. Эти цепочки были созданы для максимизации эффективности и прибыли. И хотя оперативная поставка материалов по мере надобности может быть оптимальным способом для производства очень сложного предмета, такого как автомобиль, недостатки системы, требующей, чтобы все ее элементы работали как часы, теперь выявлены.
Несмотря на то, что пандемия вытеснила изменение климата из заголовков новостей, угроза для планеты никуда не делась. В отсутствие глобально скоординированных ответных мер мы можем ожидать новых потрясений в виде экстремальных погодных явлений или новых инфекционных вспышек. Компании, которые не предпримут никаких действий, могут разделить судьбу «лягушки в кипятке» (прим.пер. — лягушка не выпрыгивает из холодной воды,к оторая медленно закипает, поскольку не чувствует опасность).
Устойчивость станет новым модным словом. Фирмы будут больше думать о диверсификации своей базы поставщиков, чтобы застраховаться от сбоев в работе конкретного производителя, географического региона или изменений в торговой политике. Это означает создание избыточности и, возможно, даже отказ от практики почти нулевых запасов. Затраты, безусловно, вырастут, но в мире после коронавируса опасения по поводу хрупкости цепочки поставок возникнут сразу после переоценки. Ожидается, что фирмы также оценят устойчивость своих поставщиков второго и третьего уровня.
Мы можем увидеть некоторые изменения, поскольку автоматизация снижает затраты на рабочую силу. В новых странах-членах ЕС и Испании может наблюдаться рост занятости в обрабатывающей промышленности. Возможности могут быть созданы для стран, которые раньше не входили в списки инвесторов. В постпандемическом мире в залах заседаний будут упоминаться такие страны, как Беларусь, Украина или Монголия, а руководители будут обмениваться советами о своих любимых местах в Тиране и Кишиневе. В Брюсселе коридоры будут оживлены последними дискуссиями о более глубокой торговой интеграции на восток и юг мира.
Коронавирус не положит конец глобализации, но изменит ее. Чтобы добиться успеха, компаниям придется адаптироваться. Вот что заставляют нас делать вирусы, в том числе и экономически.
Автор статьи — главный экономист Европейского банка реконструкции и развития Беата Яворчик.
Оригинал статьи: https://www.ft.com/content/cc2ff3f4-6dc1-11ea-89df-41bea055720b
журналист
