Дело академика Олега Мальцева вызывает не только резонанс, но и глубокие вопросы, касающиеся того, как наука и инновации воспринимаются обществом и государством. Почему исследователь, признанный за рубежом, становится объектом преследования на родине? Этот случай напоминает нам о старой проблеме: страх перед неизвестным и непонимание сложных идей порой становятся причиной несправедливости и тормозят прогресс.

За пределами Украины голос академика Мальцева звучит как пример научного новаторства, его работы получают международное признание. Однако дома он сталкивается с неприятием и обвинениями, которые, как отмечают зарубежные коллеги, больше говорят о страхах общества, чем о самом ученом.

Мы публикуем перевод статьи из научного журнала iD Ideas & Discovery, которая затрагивает ключевые аспекты этой проблемы. Она не только описывает ситуацию вокруг академика Мальцева, но и поднимает вопрос: что нужно изменить, чтобы страх перед непонятным перестал подавлять науку?

Что происходит, когда те, кому поручено следить за порядком, не разбираясь в науке, начинают относиться к каждому новому и инновационному исследованию с необоснованным страхом? Это не просто гипотетический вопрос — это реальность, с которой столкнулся доктор Олег Мальцев, выдающийся ученый, чья работа была признана преступной не из-за очевидного вреда, а потому, что ее цель и последствия ускользнули от тех, кому было предназначено ее оценивать.

Одно дело, когда в определенных слоях общества царит невежество — те, кто из-за отсутствия возможностей, нежелания приобщаться к знаниям или особой склонности принимать ложь за истину, остаются в стороне от стремления к пониманию. Однако дело становится гораздо более опасным, когда такие интеллектуальные недостатки поднимаются на уровень, где принимаются важные и имеющие последствия решения.
Случай академика Мальцева является примером того, что социолог Стэнли Коэн назвал «моральной паникой»: коллективная реакция, при которой определенные люди или практики представляются как экзистенциальная угроза социальному порядку. Но оправдана ли эта паника? Или она отражает более широкую неспособность воспринимать сложные идеи?

В этой статье мы рассмотрим, как непонимание, моральная паника и динамика внушения могут превратить научные инновации в преступное поведение. И самое главное — мы рассмотрим, что можно сделать, чтобы предотвратить в будущем случаи, когда страх берет верх над разумом, а общество наказывает за то, чего не может понять.

Как наука становится криминализированной

В науке «криминализация» означает процесс, в ходе которого определенные исследования или практики считаются незаконными и подлежат преследованию. В идеале это должно происходить только тогда, когда научная деятельность действительно угрожает общественной безопасности, этическим нормам или национальной безопасности. Однако криминализация науки не всегда основана на реальном риске или правонарушениях. Как показывает дело Мальцева, криминализация часто обусловлена не реальными опасностями, а непониманием, усилением страхов и институциональными ошибками.

В основе этого процесса лежат три ключевых механизма: пробелы в знаниях, институциональные недостатки и искажение информации в СМИ

Разрыв в знаниях: наука работает в мире сложных методологий и специальной терминологии, далеких от языка и опыта широкой публики. Этот пробел в знаниях создает благодатную почву для неверного толкования. Подобно тому, как люди, услышав иностранный язык, воображают значения, которых там нет, они часто «слышат» науку, не понимая ее истинного контекста. В результате сложные исследования могут быть переосмыслены как опасные или неэтичные просто потому, что их нелегко понять.

Институциональные недостатки: Правоохранительные органы и политики часто сталкиваются с тем, что им приходится решать, подпадает ли научная деятельность под правовые или этические границы. Странно, но, несмотря на то, что они без труда вылавливают исследователей вроде Мальцева и заводят на них дела, они редко демонстрируют такой же уровень экспертизы, когда дело доходит до понимания научных исследований. Этот любопытный дисбаланс — исключительные навыки в задержании, но безнадежная неспособность к пониманию — подчеркивает необходимость специальной подготовки для предотвращения подобных фиаско.

Вместо того чтобы обратиться к научным экспертам за разъяснениями, власти часто опираются на предположения или сенсационные истории. Подобный подход создает охлаждающий эффект: ученые, опасаясь быть неправильно понятыми или очерненными, могут вообще отказаться от участия в инновационных или спорных областях. Тем временем правовая система продолжает действовать так, как будто незнание науки может заменить доказательства, рассматривая незнание как доказательство правонарушения.

Искажение информации в СМИ: Теория гиперреальности Жана Бодрийяра хорошо объясняет, как освещение событий в СМИ может исказить восприятие науки обществом. В наш век круглосуточных новостей потенциальные риски — независимо от степени их отдаленности — превращаются в апокалиптические сценарии, затмевая собой нюансы реалии исследований. Заголовки, в которых страх преобладает над фактами, порождают панику в обществе, заставляя правоохранительные органы действовать против «угроз», которые скорее воображаемы, чем реальны.

Психология страха и внушения

Анализ дела Мальцева с помощью исследований Бориса Сидиса дает ценное представление о том, как можно было так легко убедить общество воспринимать ученого как угрозу. Сидис, пионер в области изучения внушения и подсознания, обратил внимание на мощные и зачастую тонкие способы внушения, формирующие коллективное поведение. Его работы по психологии масс проливают свет на механизмы, которые, вероятно, способствовали быстрому принятию обществом версии, выдвинутой против Мальцева.

Сайдис считал, что люди обладают разным уровнем внушаемости, который может значительно усилиться в условиях стресса, страха или неопределенности. В случае с Мальцевым социальная среда, вероятно, усилила эту восприимчивость. Такие факторы, как военная агрессия россии, личные трагедии, затронувшие почти каждую украинскую семью, и «охота на ведьм», инициированная некоторыми государственными органами, создали климат, благоприятный для психологических манипуляций, описанных Сидисом. Во время коллективной тревоги люди с большей вероятностью примут внешние предложения без критического осмысления, особенно если эти предложения совпадают с их глубочайшими страхами.

Сидис также предупреждал, что люди, обладающие властью, часто используют внушение для формирования общественного мнения, выдавая свои утверждения за непреложные истины. В случае с Мальцевым представление Мальцева как угрозы, скорее всего, исходило от влиятельных фигур или институтов, чьи заявления пользовались чрезмерным авторитетом. Такая манипуляция доверием обходит критический анализ, облегчая людям принятие и распространение информации как факта.

Преодоление разрыва: путь вперед

Если мы хотим избежать повторения несправедливости, как в деле академика Мальцева, общество должно принять более рациональный и информированный подход к научным исследованиям. Это требует скоординированных усилий по устранению коренных причин непонимания и страха.

Обучение сотрудников правоохранительных органов и политиков: Сотрудникам правоохранительных органов нужно не просто уметь арестовывать ученых, им необходимо обучение, чтобы понять принципы и процессы научной работы. Программы должны быть посвящены основам научной методологии, различию между теоретическими рисками и реальными угрозами, а также историческим примерам криминализации науки. Совместные семинары правоохранительных органов и научных учреждений могут способствовать взаимопониманию и сокращению числа ошибок.

Эффективная публичная научная коммуникация: Научное сообщество должно взять на себя ответственность за доступность сложных идей. Ученые могут использовать рассказы, аналогии и визуальные инструменты, чтобы объяснить свою работу в доступной форме. Публичные форумы, интерактивные сессии вопросов и ответов, а также партнерство со СМИ могут укрепить доверие и развеять мифы, обеспечивая восприятие исследований как таковых: попытка расширить знания, а не поставить общество под угрозу.

Сотрудничество в рамках различных дисциплин:Объединение усилий ученых, специалистов средств массовой информации и представителей юридических органов необходимо для создания сбалансированного повествования. Междисциплинарные семинары могут помочь журналистам и правоохранительным органам понять научные концепции, а специальные научные связные в юридических и медийных организациях могут устранить пробелы в общении. Такое сотрудничество обеспечивает точное освещение и оценку исследований, снижая риск моральной паники.

От страха к пониманию

Запрещая или преследуя научные исследования, вы рискуете вернуть общество в интеллектуальный темный век, напоминающий о временах, когда невежество и страх определяли границы познания. Вспомните эпоху охоты на ведьм, когда суеверие брало верх над разумом, а сомнение в доминирующих представлениях часто приводило к преследованиям.

Криминализация исследований академика Мальцева больше говорит о недостатках общества, чем о науке. Это история о том, как страх, непонимание и институциональная несостоятельность могут сговориться, чтобы подавить прогресс и наказать инновации. Более того, такие действия создают опасный прецедент. Если работа одного ученого может быть признана преступной на основании непонимания или страха, что помешает другим новаторским исследованиям понести такую же участь?

Тем не менее, это также дает возможность для размышлений и перемен.

Разве не было бы здорово, если бы те же институты, которые преуспели в выявлении «угроз», также преуспели бы в их понимании? Развивая образование, диалог и сотрудничество, мы можем построить общество, в котором научных исследований будут не бояться, а приветствовать как краеугольный камень человеческого прогресса. Только через понимание мы сможем разрушить механизмы страха, которые исторически препятствовали стремлению к знаниям.

Источник научный журнал «iD Ideas & Discovery»  Why We Fear What We Don’t Understand: Criminalization of Science in Dr. Maltsev Case