Насыщенную и все-таки яркую жизнь прожил Николай Алексеевич Некрасов. Он оставил наследие, которым вот уже два века восхищается человечество, и это столетие точно не последнее.

О нравственности этого человека говорили и говорят разное. Одним из наиболее серьёзных с творческой точки зрения было обвинение Некрасова в том, что он не верит в то, за что борется, и является просто обманщиком. Как вы помните, его стихи были посвящены преимущественно страданиям простого народа. Хоть и «чужая душа — потемки», посмею предположить, что Корней Чуковский все же ближе всех подобрался к сущности Некрасова, но об этом позже.

Николай Алексеевич родился 10 декабря 1821 года в Немирове (сейчас Винницкая область) в семье зажиточного помещика. У него было еще 13 братьев и сестер. Очень красочно его юные годы описаны в Литературной энциклопедии: «Детство свое провел в усадьбе Грешнево Ярославской губ. в исключительно тяжелой обстановке зверских расправ отца с крестьянами, бурных оргий его с крепостными любовницами и наглого издевательства над «затворницей»-женой». Представляете себе, да?

В 11 лет Некрасова отдали в гимназию, но он не проявлял интереса к учебе и доучился лишь до 5-го класса. Уже в гимназии он стал писать свои первые стихи, которые из-за сатирического настроения не нравились руководству учебного заведения. В 16 лет отец отравил его в Петербург поступать на военную службу, но Некрасов поступил по-своему, и устроился вольнослушателем в университет, так как поступить не смог. Взбешенный отец перестал ему оказывать материальную поддержку, и поэту в течение ряда лет пришлось бороться с нищетой.

Постепенно он поднялся на ноги, а потом совместно с писателем Иваном Панаевым выкупил убыточный на тот момент литературный журнал «Современник» и вдохнул в него новую жизнь. Много осуждения в адрес поэта было из-за совместной жизни с Иваном Панаевым и его женой Авдотьей, которая была его любовницей. Всех троих устраивал такой союз, но не устраивал общество. Так они втроем прожили 16 лет вплоть до смерти Ивана Панаева. Даже после расставания, Авдотью Некрасов будет считать любовью всей своей жизни.

Интересным фактом из жизни поэта, раскрывающим его суть, было пристрастие к игре в карты. Страсть эта была наследственной в дворянском роду Некрасовых. Его отец проиграл в карты семейное имение. Но Николаю Алексеевичу удалось превратить страсть к игре в источник дохода, и он смог выиграть обратно семейное имение. С годами он выработал для себя простые принципы физической подготовки к серьёзной карточной игре: играл только хорошо выспавшись и приняв ванну, и в воду «для бодрости» подливал ром. О его успехах в картах слагали анекдоты…

Возвращаясь к Корнею Чуковскому. В 1920-х годах он сделал углублённый обзор жизни и творчества поэта, систематизировав многие факты его биографии. И он не считал его обманщиком, утверждая, что Некрасов совершенно искренне переживал о народе и действительно имел революционно-демократические взгляды, но при этом, будучи морально слабым человеком и аферистом по своей натуре, он просто не мог отказать себе в некоторых несущих большую выгоду делах и в проявлениях роскошной барской жизни.

«Я не слишком нравлюсь себе самому, — признавался Некрасов, — я осудил сам себя беспощадным судом». «Это было в нём органическое», — пишет Чуковский, по его мнению, жизнь сформировала Некрасова помещиком и плебеем в одном лице, «такой парадокс истории», барин и разночинец всю жизнь боролись внутри Некрасова, и в этом вся разгадка его двойственности, — «двуликий, но не двуличный».

Некрасов умер вечером 27 декабря 1877 года. Проводить поэта в последний путь пришло огромное количество людей. По некоторым данным, его похороны стали первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю. Прощание с поэтом началось в 9 часов утра и сопровождалось литературно-политической демонстрацией. Несмотря на сильный мороз, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодёжи, провожала тело поэта до места вечного его успокоения на петербургском Новодевичьем кладбище. Есть сведения, что молодёжь даже не дала говорить выступавшему на самих похоронах Достоевскому, который отвёл Некрасову (с некоторыми оговорками) третье место в русской поэзии после Пушкина и Лермонтова, прервав его криками: «Да выше, выше Пушкина!».