Андрей ФранцевНедавно для издания «Ху из Ху» я написал статью «Бизнеса больше нет. Что обеспечит доход во время карантина?». В ней я обсуждал причины изменения деятельности бизнеса и ввел такое понятие как «бизнес-конфигурация», которое в экспертной среде используется в качестве эффективной прогнозной модели для обеспечения дохода в период глобальных стратегических угроз. Статья получила вирусное распространение, ее переводили и публиковали на разных сайтах, предприниматели цитировали и обсуждали ее в социальных сетях. Сегодня я решил вывести это обсуждение в профессиональную плоскость и поговорить с бизнесменом Владиславом Бурда.
Владислав Бурда: Основатель и президент ОО «АССОЦИАЦИЯ СОБСТВЕННИКОВ СЕМЕЙНЫХ КОМПАНИЙ УКРАИНЫ» (Family Business Network Ukraine), Основатель и CEO RedHead Family Corporation.
В 2011 году закончил обучение по программе Executive MBA в Университете Кеннесоу (США). Основатель всеукраинского издания «Семейный бизнес», Почетный консул Республики Словения в Одессе с 2013 года.
RedHead Family Corporation, является лидером рынка детских товаров и крупнейшей в Украине компанией семейного типа в детском сегменте. Бизнес компании охватывает самую большую в стране сеть детских магазинов «Антошка» и национальную дистрибуцию детских товаров Смарти Фэмили.
Family Business Network Ukraine с 2009 года — уникальное объединение владельцев семейных компаний, включающая 50 семей со всей Украины.
— Владислав, недавно в интернете статья «Бизнеса больше нет» наделала много шума. Знаю, что вы ее тоже изучили. Интересует ваше мнение, как предпринимателя: с какими тезисами из этой статьи вы согласны, и с чем, возможно, принципиально не согласны?
—Первое с чем я согласен, это то, что нужна хорошая объединяющая идея, и в ситуации, когда бизнесу угрожает опасность, трудно выжить, если думать только про себя.
Вы также перегнули палку с криминалом, и уделили этому слишком много внимания. У меня нет ощущения, что бизнесом заниматься опасно с точки зрения криминала. У меня есть ощущение, что, возможно, бизнесом заниматься опасно из-за действия наших чиновников, правительства и проверяющих органов. У меня нет ощущения, что сейчас, как в суровые девяностые – “если ты не платил за крышу, защиту от криминала, то ты не мог работать”. Я не слышал, чтобы сейчас кто-то платил за крышу. Я бы сказал так, что все криминальные структуры уже давным-давно разместились в налоговых, государственных учреждениях, СБУ и так далее. Эти структуры действуют по полной, и здесь пока ничего, к сожалению, не изменилось. СБУ-шники как были возле таможни, так и продолжают там крутиться. Экологи, как были в портах, так и остались. И занимаются тем же, что и раньше. У нас нет коррумпированной вертикали в плане того, что никто сейчас не собирает деньги на самый верх, как при Януковиче. Но у нас абсолютно прекрасно живёт горизонтальная коррупция, где на местах нужно решать вопросы, и малейший шаг или попытка что-то узаконить – это уже гигантские взятки. Акцент угрозы я бы перевел с криминала на чиновников. Вы пишете, что “криминальный доход в Украине стал в реальности бизнесом”. Для меня криминальный доход – это наркотики, проституция и подпольный игорный бизнес. Вы говорите: “бизнес превратился в ширму криминальных доходов”. Я знаю сотни предпринимателей, которые не являются ширмой криминального дохода. Мне не знакомы предприятия, которые декларирует один вид деятельности, а занимаются другим, потому что, если ты декларируешь одно, а делаешь другое, ты долго не протянешь.
— А что вы скажете по поводу того, что простые исполнители как сотрудники больше не интересуют работодателя?
— Это глупость. Никакой работодатель не может справиться без наемных сотрудников. Если у вас бизнес, а не самозанятость, как вы можете обойтись без наемных работников? Всё зависит от того, как у вас организовано производство. Если у вас в деятельности предусмотрены складские работы, которые однообразны, и не требуют высокого уровня компетенции, то вам нужны эти сотрудники, и они для вас не менее дороги, чем какие-либо другие. Если у вас всё автоматизировано и роботизировано, и все решения принимаются на уровне уникальных экспертных специалистов, то в таком случае вы можете обойтись без рядового рабочего, который, условно говоря, на складе отбирает продукцию. Но таких предприятий, которые были бы настолько автоматизированными, сейчас мало. Поэтому считаю, что сила бизнесмена определяется степенью его уважения к тем людям, которые обладают базовой квалификацией. С точки зрения самого работника, если ты получил образование и повышаешь свою квалификацию — то увеличиваешь свою конкурентоспособность, и у тебя больше шансов лучше устроиться и получить более высокую зарплату. Но с точки зрения работодателя считаю, что он также должен с уважением относиться к людям, которые выполняют базовую работу.
— Я так утверждаю, потому что сейчас, в период кризиса очень много бизнесменов и предпринимателей сильно сократили штат своих сотрудников. И первыми, от кого они избавились, это были именно такие простые исполнители.
— Вы обобщаете, и это приводит к большой степени неточности. Если мы с вами говорим про ритейл, то люди, которые работают с клиентами — это наш frontline, первое звено. Если вы от этих людей избавитесь, то кто будет продавать продукцию? Поэтому я не совсем понимаю вашу логику. Скорее избавляются от людей, которые обладают функционалом, который в данный момент не очень востребован, и это могут быть люди любых специальностей. Это могут быть и HR`ы, финансисты, экономисты, маркетологи. Не нужно в кризис такое количество экспертов, потому что всё делается малыми силами. Сокращается количество операций, количество географических зон, где ведется деятельность или количество точек продаж. Всё сокращается, и в результате не нужно такое количество персонала.
Там, где деятельность по-прежнему ведется, там наоборот бизнес нанимает новых сотрудников. Возьмите онлайн компании, или компании, которые занимаются доставкой – у них нехватка людей, и они сейчас ищут новых сотрудников. Поэтому увольнение зависит не от того, какую позицию занимает конкретный сотрудник в компании. Это зависит от того, какую нишу выбрала компания, и насколько сейчас эта ниша востребована и задействована. Если ты работаешь в ресторанном бизнесе или в кинопрокате, то конечно сейчас этот бизнес закрыт, но если ты в продуктовом ритейле, или в доставке, или онлайн-продажах, то у тебя относительно остальных всё еще не так плохо.
— Почему, по вашему мнению, в период глобальных изменений и глобальных угроз у значительного числа представителей бизнеса возникли критические ситуации и риск банкротств?
— Потому что государство ввело карантин и исключило возможность вести деятельность. Как вы себе это представляете? Поддерживать уровень расходов, арендную плату, платить сотрудникам зарплату, платить поставщикам за товары, которые уже заказаны, и полностью остановить всю деятельность?
— Чего не хватило многим бизнесменам, которые банкротятся сейчас на наших глазах? В чем, по-вашему, они допустили ошибку?
— Не совсем корректно говорить об ошибке бизнеса. Обстоятельства сложились таким образом, что сейчас никто на них не может повлиять. Сейчас выживают только те, кто в состоянии перестроиться, или кто был в таких привилегированных индустриях, которые я перечислил ранее. Если мы говорим о том, что размер доходов резко сокращается и людям нечего есть, то вряд ли они будут покупать золото, ездить на Мальдивы, и даже просто заказывать номера в отелях. Целые индустрии попали под нож, и кто же в этом виноват? Если вы хотите искать виноватого, то давайте найдем этого зеро-пациента, который съел эту летучую мышь. Недавно опубликовали статью, что в США нашли человека, который китайцам продавал исследования в отношении коронавируса за 50 000 долларов в месяц. Сейчас есть разные версии и причины, по которым это произошло, но это уже произошло и это факт. Люди, которые, например, имели успешные рестораны, они не виноваты в том, что правительство велело их закрыть. Люди, которые имели успешную сеть кинотеатров, не виноваты в том, что их тоже закрыли, и все перестали ходить в кино и боятся заражения. Поэтому я бы не говорил о слабости бизнесменов, скорее это уникальная форс-мажорная ситуация, в которой ещё никто никогда не оказывался, и к ней приходится адаптироваться.
— Как вы считаете, действия «по обстоятельствам», не умные управленческие решения нашего правительства по отношению к украинскому бизнесу — это демонстрация профнепригодности или они отдают отчёт в том, что они делают?
— Никто не будет специально демонстрировать профнепригодность. Правительство в текущих условиях, старается, как может, выработать правильное решение. Но, к сожалению, нужно принимать кардинальные меры в борьбе с вирусами. Первое, это отслеживание всех зараженных и их изоляция. Второе, отслеживание групп риска и их изоляция. Третье, это снабжение врачей всем необходимым. А у нас, я считаю, далеко не в полном объеме делается только третья функция, и то, скорее волонтерами, чем государством. Если этого не делать, то ничего хорошего из этого не выйдет. Потому что, если даже карантин будет два или три месяца, то потом люди выйдут и всё равно могут заразиться, потому что карантин не вырабатывает иммунитет. Карантин позволяет только госпиталям обслужить то количество пациентов, которое соответствуют их койко-местам и количеству врачей на местах. Соответственно, не приняв радикальные меры, которые приняли, допустим, Южная Корея и Сингапур, правительство обрекает свое население на голод. Я считаю, что есть 3 варианта как можно действовать. Можно действовать как Швеция, которая говорит, что не будет никакого карантина, всё работает, и пока все не переболеют толку не будет. Есть метод как в Сингапуре и Южной Корее, когда все отслеживают мобильные телефоны, происходит массовое тестирование и изоляция всех из группы риска, когда в случае заражения человек не может выйти из дома. Есть также метод 50/50 как у нас, и как в Европе, когда мы на карантине сидим и ждём у моря погоды, а экономика в это время загибается. Когда мы выйдем из карантина, никто нам не гарантирует, что мы не будем подвержены этой инфекции. Соответственно, нас могут опять закрыть на карантин, и для экономики это будет очень плохо.
Тут такая сложная дилемма: “что важнее — экономика или человеческие жизни?”, и здесь нет правильного ответа. Да, жизни важнее, но без экономики жизни не будет. Если сделать ставку на экономику, то может погибнуть очень большое количество людей, и это тоже повлияет на экономику. Здесь нет правильного ответа, а правильный ответ — это правильная технология, как действовать в данной ситуации. А я считаю, что правильно – это то, как действует Сингапур, Южная Корея и Китай в последнее время. То есть те, кто реально победил болезнь. Но на сегодняшний день так могут действовать только очень авторитарные государства, потому что граждане лишь в очень небольшом количестве стран позволят, чтобы за их телефонами и за их перемещениями следили. Должна быть очень жесткая дисциплина в государстве. Мы очень расхлябанный народ. Украинцам карантин объявили, а в Одессе на трассе здоровья по-прежнему собираются люди, и они не планируют перестать бегать или кататься на велосипедах. Тут нет демонстрации некомпетентности, но определённая некомпетентность присутствует.
— В статье вводится понятие «бизнес-конфигурация». Скажите, насколько она вам понятна и насколько такой подход распространен в Украине по вашему мнению?
— Этот термин очень обобщающий. Насколько я его понял, речь идёт о некой бизнес-модели, которая приводит к созданию ценности, которая в свою очередь приводит к заработку.
— Имею в виду, что конфигурация — это не одна компания, а внутри находится ряд других компаний. С виду, кажется, что эти компании не приносят большого дохода, а просто работают как отдельные бизнесы, а на самом деле все вместе они принадлежат, грубо говоря, одному собственнику, и вся конфигурация вместе приносит доход.
— Это очень абстрактно, потому что наши бизнесы существуют, так скажем, без физического объединения. Но есть Stakeholders, есть партнеры и поставщики, банкиры (они же являются поставщиками капитала), инвесторы, сотрудники и так далее. Если вы называете конфигурацией всех стейкхолдеров, то тогда безусловно такая конфигурация присутствует, но конфигурации могут иметь разные формы. Может быть конфигурация самого бизнеса, может быть конфигурация нескольких бизнесов. Вот мы, например, составляем сообщество, которое называется Family Business Network – это конфигурация компаний. Мы объединяемся, обмениваемся опытом, слушаем друг друга, даем рекомендации и прочее, но это не является бизнес-моделью. Бизнес-модель — это партнерство, которое создает прибавочную стоимость: когда у одного партнера может быть экспертиза юридическая, а у другого — ритейл, и это уже конфигурация с точки зрения создания ценности.
— Как думаете, насколько такой подход распространен в Украине, когда различные бизнесы делают что-то вместе с целью получения дополнительного дохода?
— Давайте разделим этот вопрос на два. Первое, в Украине существует множество сообществ: Украинский СEO Club, СУП, Odessa Business Club, и еще масса разных сообществ, которые объединяют предпринимателей, собственников и директоров предприятий. Эти сообщества имеют ценность за счет нетворкинга. Люди встречаются, общаются и более простым способом решают вопросы, которые было бы для них гораздо сложнее решить, если бы таких сообществ не существовало. Даже Борд (совет директоров — прим. ред.) можно создать благодаря таким сообществам и совместным нетворкингом. А вторая часть вопроса: сколько из этого создается реальных бизнесов? Немного, потому что за реальной бизнес-моделью должен стоять какой-то один конкретный протагонист, который будет эту модель продвигать, и этот протагонист будет запрашивать источник капитала в банковских учреждениях, будет запрашивать долговые ресурсы на рынке, будет запрашивать у каких-то поставщиков определенную продукцию и так далее. Ситуация, когда зрелые бизнесы объединяются, достаточно редкая. Обычно это происходит как бы через выкуп или поглощение. “Давайте с вами создадим вместе бизнес” – это очень редкое явление на рынке.
— Как вы считаете, сервисы и бизнес-платформы, которые начнут создавать конфигурации из разных бизнесов на разных территориях, могут стать в какой-то степени решением ряда проблемных вопросов в это непростое время?
— Я работал с такой платформой, которая называлась Owner`s Space. Это платформа из Берлина, ее суть была в том, что международная компания Family Business Network не может предлагать свои товары и услуги. У компании другая цель и другая концепция. Немецкие партнеры сказали: “Хорошо, вы не предлагаете товары и услуги, а мы будем предлагать. Наша задача соединить вас всех, чтобы вы могли осуществлять деятельность. Например, у кого-то есть магазин или помещение, и кто-то хочет его продать или сдать в аренду. А у кого-то есть ценные продукты, которые нужно продать или передать кому-то, или нужно разработать патент, и прочее. Платформа всё это в себе соединяет и дает вам возможность объединяться.” Они проработали три года, и могу сказать, что у них получилось совершить только несколько сделок, продать несколько помещений, сделать одно или два поглощения. То есть, это платформа не была удачная. Почему? Потому что этой платформе пришлось конкурировать с реальным рынком, на котором такие услуги предлагают в массовом варианте. Например, если есть задача с недвижимостью, то есть отдельные агентства недвижимости, которые предложат вам любую недвижимость, где вы захотите. Есть отдельно инвестфонд, который занимается бизнесом, банкиры, которые на этом специализируются. То есть я пока не увидел какого-то суперконкурентного преимущества в том, как эта модель может принести реальную финансовую ценность. Но буду рад, если она появится и докажет, что она в состоянии хотя бы себя прокормить. Сначала это должно быть полезно для самой платформы, и если это будет полезно для платформы, то это будет полезно для ее участников.
Вы же знаете пример с 4City в Одессе. Идея была очень простая и очень правильная: нужно сделать ресторан, который будет зарабатывать деньги, порядка 10 000 долларов в месяц. 70% этой суммы должны были отправляться в благотворительный фонд. Идея была прекрасная, она собрала 226 инвесторов, остальные деньги доложили, как я их называю, “супероснователи” Артем Бородатюк и Саша Яковенко, и запустили ресторан. Но ресторан не заработал. Предложили по-другому: будем генерировать идеи, а потом будем брать у людей за это деньги, но в результате эта идея также не сработала. В чём оказалась проблема? Проблема оказалась в том, что абсолютно за каждой идеей должен стоять протагонист. Если Артём и Саша придумали идею, при этом они, не являясь управляющими ресторана, решили, что доход будет приходить именно от ресторана на эти добрые дела, то эта идея может не сработать. То есть для начала идея должна сработать для них, и сам ресторан должен работать в полную силу. Или, допустим, если есть идеи, которые действительно валидны и которые должны поддерживать город, то почему эти идеи до сих пор не были реализованы и не найден спонсор?
Я вам приведу примеры, которые до карантина реально в город притягивали людей. Первое событие по календарю, это Odessa Classics – музыкальный фестиваль классической музыки, который сделан полностью на деньги спонсоров и проходит с 1 по 10 июня. Это просто идея Алексея Ботвинова сделать Одессу центром классической музыки. Огромное количество предпринимателей помогают фестивалю и дают свои деньги, потому что они верят в эту идею. Вторая идея — это Одесский международный кинофестиваль, которому в этом году исполнилось 10 лет. Блестящая идея Виктории Тигипко, которая нашла деньги: частично семейные, частично спонсоров. Фестиваль работает, достойное событие, которое притягивает в город огромное количество людей.
Или клуб Маразли, который был создан Александром Ройтбурдом и Александрой Ковальчук, с целью возрождения коллекции одесского художественного музея. Получается идея — если она сильная — она может существовать и без надстроек, которые создаются для поддержания этой идеи. Бизнес-идея, если она создана для того, чтобы генерировать деньги, или для того, чтобы поддерживать другие хорошие проекты, должна сработать в первую очередь как бизнес-проект. Поэтому любая абстракция, о которой вы говорите, она не сработает. Должна быть конкретная идея, за которой стоит конкретный визионер, который будет всё разгребать и говорить, что идея сработает, и что он верит в эту идею. В конечном итоге 4City продолжает работать, ресторан они взяли на себя и отказались от всех профессиональных рестораторов, чтобы начать все заново.
Каждый проект должен пройти переломный момент, как в книге Малкольма Гладуэлла, который писал, что на каждую идею нужно потратить 10000 рабочих часов или 15 лет работы. Какую бы вы идею не придумали, какую бы вы платформу не разработали, вам нужны эти 15 лет для того, чтобы встать на ноги. Поэтому, если вы хотите сделать платформу — делайте. Я пожелаю вам удачи, и думаю, что бизнес вас поддержит и лет через 15 она будет успешной, но не раньше.
— Последний вопрос — ваш прогноз о том, что будет с бизнесом и правилами бизнеса после карантина? Как они изменятся?
— Никто вам сейчас на этот вопрос точно не ответит, но бизнес изменится кардинально. Понятно, что будет больше онлайн, больше маркетинга, будут больше вкладывать в бренд, в том числе в персональный бренд. Изменятся кардинально привычки людей посещать людные места, изменятся привычки людей ходить в кино. Больше людей будут смотреть, к величайшему моему сожалению, онлайн стриминговые платформы типа Netflix. Работников не так просто будет вытащить на работу – изменится режим рабочего времени, будет более свободный график. Кардинально поменяются индустрии и ценности в них. Тренды будут меняться, и это будет происходить на наших глазах. Люди будут больше общаться. Когда находишься близко, меньше скучаешь, но когда находишься на расстоянии, то хочется больше компенсировать своим общением то, что не можешь встретиться и пожать друг другу руку. Мы будем всё больше и больше находиться в изоляции и переходить в режим некого профессионального одиночества. Это потребует от нас гораздо большего общения, и это даже не вопрос желания, это вопрос необходимости – без этой коммуникации никто жить не сможет. Есть также предположение, что миллениалы начнут наконец-то меньше арендовать, и задумаются над тем, чтобы покупать свои квартиры, потому что так будет легче пережить карантин. Теперь мы понимаем, что эта ситуация может повториться, и в съемном жилье это некомфортно, потому что, во-первых, в арендное жилье меньше вкладываются и там не так приятно находиться, а во-вторых, всегда существует риск выселения, например, из-за банкротства арендодателя.
Амбассадор Information security institute
