— Олеся, мы ушли. Звони, если что — крикнул Павел с порога.

— Мам, пока, — дружно добавили дети.

— Хорошего дня, целу́ю, — Олеся потянулась за пультом.

Три недели назад в семье Зайцевых случилось ЧП: Олеся спускалась в подвал, на ступеньках поскользнулась, кубарем скатилась, и неудачно приземлившись повредила позвоночник.

Возможно, она потеряла сознание и когда пришла в себя, не сразу поняла где находится. Как назло, телефон оставила дома, с собой был только фонарик, светивший теперь из дальнего угла. Она попробовала сесть, но боль была острой, в испуге попробовала пошевелить ногами, те слушались, и она выдохнула с облегчением.

Наверное, сильный ушиб, решила женщина. Тогда она, подтягиваясь на руках, доползла до палки, подпирающей дверь, кряхтя и плача, развернулась в другую сторону — к бочке, в которой они хранили картошку. Всё это, и дверь, и бочка располагались в двух-трёх шагах друг от друга, но любое движение отзывалось болью. Добравшись до бочки, кое-как села и принялась что есть силы ударять палкой о бочку.

Кричать бесполезно — из дома не слышно. Ждать, что её хватятся можно долго — мальчишки рубились в приставку, а муж щёлкал пультом. Она даже не помнит говорила ли она Паше, что пошла сюда. Вроде говорила.

Её план сработал: через пять минут (а ей казалось прошло полчаса) на ступеньках показался муж.

— Леся, ты стучишь?

— Я, — только и сказала она и уже облегчённо заревела.

В больнице не утешили — трещина в позвонке, реабилитация полгода. Почти месяц продержали в стационаре. Она просилась домой — впервые она так долго в больнице, скучала. Но пожилой профессор на обходе сказал:

— Была бы моя воля я таких, как вы, Олеся, до полного выздоровления держал здесь. Потому что вы выписываетесь и вся наша работа псу под хвост, простите мою фамильярность.

— Почему?

— Потому что на месте сидеть вы не можете, и ладно бы занялись лечебной физкультурой, нет! Начнёте протирать пыль, разносить одежду по местам, прибираться, заниматься стиркой. А вам пока нельзя, понимаете?

Она кивнула, да она уже несколько дней представляла какой бардак сейчас в доме. Хоть муж и говорил, что в выходные они пылесосили, но уборка в мужском и женском понимании разные вещи.

Но в больнице своя бюрократия — койко-место пришлось освободить и после ноябрьских праздников Олесю выписали.

Муж к приезду обустроил уютный уголок в гостиной. Купил специальную кушетку, чтобы не проваливалась спина, низко повесил полку и всё необходимое можно было легко достать.

Ей запретили много ходить, наклоняться, подниматься по ступеням. «Покой, только покой — с отеческой тревогой наставлял профессор — Не позволяйте ей много ходить. Первые месяцы самые важные для восстановления».

Олеся старалась не подводить пожилого врача, берегла себя. Почти не ходила, обложилась книгами, гаджетами, журналами.

Выходные пролетели быстро, муж окружил заботой. А в понедельник стоило всем уйти, как через час Олесе стало скучно. Включила сериал, но и он быстро надоел: в больнице она смотрела их безостановочно. Полистала мессенджер, но желания кому-нибудь написать не возникло. Поскролила соцсети и снова ничего интересного.

Часы показывали 9:20, до возвращения семьи ещё восемь часов. Долго.

Олеся налила из термоса чай и уставилась в окно. Небо накрыли тёмные брезентовые тучи, приложение показывало −2 и обещало снег.

Женщина принялась разглядывать яблоню, размышляя о том, что год пролетел незаметно, скоро опять новогодние праздники, надо подумать над подарками, раз уж есть время. От размеренного течения времени, тишины и пасмурной погоды Олесю стало клонить в сон, она откинулась на подушку и прикрыла веки.

Закрытая дверь

Хлопнула входная дверь и женщина встрепенулись. Паша вернулся? Что-то случилось или забыл документы?

— Паша, ты? — крикнула она.

— Здравствуйте! — ответил ей звонкий детский голос. — Вы не видели мой мячик?

Олеся медленно опустила ноги на пол, нащупала тапочки. Пока она выполняла эти незамысловатые движения, девочка сбросила сапожки и пришла в гостиную сама и повторила:

— Здравствуйте! А вы не видели мой мячик?

— Привет, малыш, — Олеся разглядывала нежданную гостью. Из-под шапки с помпоном торчат в разные стороны косички с розовыми бантами, взгляд больших глаз смотрит удивлённо, маленькие розовые губки сомкнулись в бантик.

— Ты как сюда попала?

— Папа подарил мне красивый розовый мяч, я бросала его, бросала и он улетел за ваш забор, вот и я пришла его искать.

— Ты через забор перелезла, что ли?

— Нет, что ты! Через забор лазать я ещё маленькая, через калитку зашла.

Хм, неужели Паша забыл её закрыть? И входная дверь получается открытой осталась. Вот ведь рассеянный.

— Малыш, ну твой мячик, наверное, в саду, сюда он не мог попасть.

— А ты не видела? —смешно сморщила нос девчушка, а Олеся улыбнулась этой детской непосредственности и обращению на «ты», но поправлять не стала.

— Нет, не видела. Я на диване лежала, отсюда не видно.

— А почему ты лежала? Бабушка говорит, что днём лежат только лежебоки, маленькие ляли и старички. Ты же не старая?

— Ну вроде нет. Так-то бабушка права, но иногда и взрослые лежат днём, когда болеют.

— А ты болеешь? — девочка стянула с головы шапку, расстегнула куртку.

— Да, немного.

— Что у тебя болит? Температура поднялась? Животик болит?

— Нет, я случайно упала и повредила позвоночник, дядя врач запретил мне много двигаться, поэтому я лежу. Вот и сейчас лягу отдыхать.

Девочка замолчала, обдумывая услышанное, Олесе было приятно смотреть на неё — милашка! Женщина вспомнила, что она мечтала о дочери, представляла, как будет наряжать её в платьица и заплетать косички. Но у них родилось два сына, и Олеся утешила себя тем, что заплетёт косички внучкам.

— Как тебя зовут, малышка?

— Еся.

— Как?

— Еся. Это сокращённо, а полное Есения. Мама говорит, что это значит рождённая осенью.

— Красивое имя! У тебя день рождения осенью?

— Да наверное, я точно не помню.

— Сколько тебе лет, Еся?

Девочка показала растопыренную пятерню.

— Пять. А живёте вы где? Я раньше тебя никогда не видела.

— Вон там, — девочка неопределённо махнула рукой. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я раньше тебя не видела и мне интересно.

— А раз ты меня раньше не видела почему тебе неинтересно какая у меня любимая кукла? И как зовут мою кошку?

— Хм, не знаю, не подумала как-то.

— Взрослые такие странные — растянула рот в улыбке девочка, — Не знаешь, какие у меня любимые игрушки, зато хочешь знать где я живу. Ведь важнее чем я играюсь, правда?

— Ну-у-у, наверное, да. Не задумывалась об этом. И какая же у тебя любимая кукла? Как зовут твою кошку?

— Кошку зовут Кукуся, а любимую куклу — Милана, мне её дедушка смастерил.

— Вот как! Твой дедушка умеет делать кукол? Так здорово.

— Да, у меня деда всё умеет, и кукол, и кроватки, он мне всё-всё сделал. А ты что умеешь?

— Я? — Олеся растерялась — Ну не знаю, я…

— Ну, работаешь ты где? Вот мой дед в мастерской работает, а ты?

— Работаю я юристом. Знаешь кто это?

— Нет, а что это? — взгляд малышки стал удивлённо задумчивым.

— Это работа с документами, договора, законами.

Есения сосредоточенно ковыряла пальцем пуговку на диване, о чём-то думала. Олеся, улыбаясь, смотрела на девочку. Давно она не имела дела с такими малышами. Неожиданно девочка подняла на неё взгляд и заглянула прямо в глаза.

— И тебе нравится?

Олеся открыла было рот, чтобы ответить «да», но глядя в этот чистый и полный доверия взгляд, поняла, что соврать Есении, значит, соврать самой себе.

— Нет, — почему-то шёпотом ответила она, — Не очень.

— А зачем тогда работаешь?

— Не знаю, наверное, потому что надо же где-то работать, деньги зарабатывать.

— А за любимую работу денежку не платят?

Олеся хотела ответить «нет», но перед ней возник образ бабушки. Та всю жизнь работала фельдшером и работу свою любила, всем старалась помочь. До самой старости к ней приходили за помощью.

А ещё вспомнился почтальон дядя Лёня. В детстве они дразнили его Лёньчик-почтальончик, а он ездил по деревне на старом велосипеде, раздавал детворе леденцы и говорил, что любит приносить людям добрые вести и газеты. Наверное, можно любить свою работу, можно.

А Есения, казалось, уже забыла о своём вопросе и задала следующий:

— А у тебя дети есть?

— Да, два сына. Но они уже большие, в школе учатся.

— Да, большие, — кивнула девочка, — А как вы играете?

— Мы уже давно не играем, они любят рубиться в приставку.

— А ты?

— А я не умею, но мне и некогда.

— Почему?

— Работа, потом готовлю есть, одежду глажу, делами домашними занимаюсь, а потом уже и спать пора.

— И так каждый день? — распахнула глаза Еся и Олеся ощутила какой-то внутренний ужас от этого «каждый день».

— В выходные я не работаю, но всё равно дел всегда много.

— Ты любишь их?

— Кого? Сыновей?

— Нет, свои дела. Любишь?

— Ну не совсем, но кто-то же должен их делать.

Есения уселась на пол, скрестив ноги, заявила:

— Я никогда не буду взрослой!

— Почему, малышка? — улыбнулась женщина.

— Потому что вы делаете то, что не любите. А это скучно.

— Наверное, не у всех так. Просто мы купили этот дом и не думали, что дорога из города будет занимать столько времени, — неожиданно выпалила она и удивилась своим словам, раньше она не задумывалась об этом. Считала, что жить за городом здо́рово и модно, а вот сейчас получается бо́льшую часть дня они находятся в городе, домой приезжают только спать.

— Как это? — не поняла её девочка.

— Твои мама с папой тоже ведь ездят на работу? И у них уходит много времени, просто ты не знаешь.

— Нет, они не ездят.

— Разве вы не здесь живёте?

— Нет, конечно, — захохотала девочка, — Мы живём там, — она махнула в сторону, противоположную от той, что показывала раньше.

— А чем занимаются твои родители?

— Папа говорит, что делает людей здоровыми, а мама, что счастливыми. Дедушка мастерит, а бабушка печёт пирожки.

— Понятно… Знаешь, я хотела бы такую дочь, как ты.

— Почему?

— Ты очень милая и интересная.

— А мальчики другие?

— Другие, да. Они тоже хорошие, но я хотела девочку.

— Меня, наверное, бабушка потеряла. Я пойду домой.

— Конечно, малышка.

— Когда у тебя родится дочка,позови меня с ней играть ладно?

— Ладно, позову — улыбнулась Олеся.

Женщина не заметила, как девчушка натянула курточку (она и не заметила, как девочка её снимала), побежала на порог и обулась в сапожки. Пока женщина медленно вставала, девочка уже хлопнула дверью.

— Пока-пока!

— Пока, Есеня!

Олеся медленно дошла до кухни и выглянула в окно. Надо же, пока они разговаривали, выпал снег и на дорожке от двери к калитке отпечатались следы детских сапожек. Женщина смотрела на них и улыбалась, такая милая эта девочка и такая интересная! Надо будет расспросить соседей.

Она направилась в гостиную, но решила закрыть дверь изнутри, мало ли кто ходит днём по деревне. Повернула замок, но дверь была заперта. Олеся помотала головой, нажала на ручку и толкнула дверь. Та не поддалась, что логично — закрытые двери не открываются. Женщина потолкала дверь снова, но сомнений не было — она закрыта.

Осторожно пошла в гостиную, легла на кушетку, бросила взгляд на часы. В удивлении посмотрела на экран телефона.

9:30

Неужели прошло всего десять минут? Хотя чему она удивляется. Похоже, она просто задремала, а во сне время течёт иначе. Но насколько реальным был сон! И эта милая девочка и её смех-колокольчик и розовые бантики.

И вопросы задаёт такие важные. Как только находит нужные слова? Наверное, потому что голова не забита ерундой. А когда она забивается? Когда выходишь замуж и рожаешь ребёнка? Когда получаешь паспорт или учишься в институте? Когда?

Олеся снова подошла к окну, но крупные хлопья уже засыпали дорожку и она стелилась белым полотном.

В раздумьях день прошёл быстрее. Вечером дом наполнился голосами семьи, звоном посуды, разговорами.

— Паша, калитка сегодня закрыта была?

— Конечно!

— А входная дверь?

— Тоже. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, показалось…

Вновь потекли будничные разговоры, сыновья обсуждали компьютерные игры, муж смотрел новости.

— Паша, может нам сестрёнку мальчикам родить? — как бы между прочим спросила Олеся мужа. Паша перестал жевать, удивлённо уставившись на жену.

— Ты же не хотела больше рожать, мол возраст, работа. И не факт, что девочка. Что случилось?

— Не знаю, захотелось. Мою маму бабушка в 46 родила, а мне всего 39.

— А врач тебе разрешит?

— Я об этом не подумала.

— Какая-то ты загадочная сегодня, — ухмыльнулся Паша.

Лёжа вечером в постели Олеся снова и снова прокручивала в голове дневной сон.

— Паша, знаешь, что я решила?

— М-м-м?

— Пойду на курсы фотографии.

— Неожиданно. С чего это вдруг?

— Не вдруг. Мне всегда нравилось фотографировать. Помню, мы с отцом возились с проявителями, плёнкой. Интересно было! И учительница по литературе говорила, что я умею замечать мелочи и смотрю на мир немного иначе, чем другие.

— Ясно, а на курсы-то зачем идти? Бери фотик и фоткай.

— Нет, я хочу серьёзно изучить фотографию, а не шапочно.

— Лесь, тебе с твоей спиной разве можно? Фотограф всегда на ногах, в разных позах, иногда и лёжа.

— Не знаю, спрошу на осмотре. Но всё-таки я рассчитываю вернуться к обычной жизни.

— Ты решила завязать с юриспруденцией?

— Не знаю пока, не думала об этом. Просто хочется делать что-то, кроме работы, что-то для души. А то вертимся как белки в колесе, а жизнь идёт.

— На философию потянуло?

— Когда весь день сидишь, одна много мыслей лезет.

— Понятно.

На следующий день семья вновь собралась по своим делам: мальчики в школу, Павел на работу. Олеся стояла у окна, наблюдая, как муж закрывает дверь на ключ. Они шли по дорожке, когда Павел неожиданно наклонился к туе и что-то вытащил. Повернулся к Олесе и показал розовый мячик.

Мурашки побежали по спине. Она во все глаза смотрела на мяч и пыталась что-то понять. Мужчина оставил мяч на крыльце, махнул ей рукой и ушёл.

Когда они вернулись, мячик лежал на прежнем месте.

Олеся попросила занести его домой, положила на подоконник как напоминание о чудесной девочке Есении.

Закрытая дверь

Дальнейшие события развивались стремительно. Она увидела в интернете анонс курса фотографии, который проводил известный фотограф Санкт-Петербурга. Начало курса совпадало с предположительной датой выписки. Изучила кучу теоретической информации, посмотрела доступные видео уроки.

Павел, видя серьёзный интерес, положил под новогоднюю ёлку профессиональный фотоаппарат. Олеся визжала как в детстве.

На осмотре профессор с удивлением сказал, что дела намного лучше, чем он ожидал. Она и чувствовала себя замечательно, словно не было этой травмы. Такое быстрое восстановление врачи называют чудом. Но Олеся придумала другое название: своя дорога.

Она всё ещё много времени проводила дома, но уже в активном состоянии. Попросила профессора не закрывать больничный, а тот только рад.

С работы звонили, настаивали на её присутствии в офисе, грозили, что не смогут сохранить за ней место юриста, предлагали работать из дома. Олеся уже почти согласилась — деньги лишними не бывают. Но увидела розовый мяч на подоконнике, и отправила в офис электронное письмо с заявлением на отпуск с последующим увольнением.

Прошла курсы фотографии и неожиданно получила предложение на проектную работу и даже не удивилась названию «Свой путь». Деньги небольшие, но ведь это первый заказ и возможность собрать портфолио.

«На этой планете существует одна великая истина: независимо от того, кем ты являешься и что делаешь, когда ты по-настоящему чего-то желаешь, ты достигнешь этого, ведь такое желание зародилось в душе Вселенной. И это и есть твоё предназначение на Земле» — прочитала она фразу Пауло Коэльо, когда работала над проектом и задумалась. Ведь действительно так и есть.

Олеся подумала, не упади она тогда с лестницы в подвале, разве было бы у неё время всё это обдумать и была бы она в том месте, где находится сейчас? Наверное, нет. Замысловатые подарки Вселенной, которые мы принимаем как наказание.

Год после травмы принёс много открытий, изменений. Вспоминая работу в офисе, она думала, что это было не с ней. Это какая-то другая женщина ходила в офис, корпела над бумагами, спорила о букве закона. Сейчас её мир — фотоискусство, проекты, работа с творческими людьми. Как в любом деле, в работе фотографа есть рутина, но даже она доставляла какую-то тихую радость, спокойствие, давала передышку.

На подоконнике всё так же лежал розовый мяч. Он служил напоминанием о начале Пути.

Второй год, глядя на первый снег, Олеся вспоминала следы детских сапожек на садовой дорожке и девочку с розовыми бантиками на торчащих косичках.

Олесе исполнилось 41, когда она подумала, а почему бы не стать мамой в третий раз? Мальчишки уже подросли, а её работа позволяет уйди в декретный и заниматься любимым делом одновременно. Тем более летом она получила водительские права и стала мобильной.

Новогодней ночью она загадала желание. И через несколько дней ей приснилась Есения. Она стояла возле туи, в руках — розовый мячик, губки бантиком и косички в разные стороны. Девочка помахала ей, крикнула:

— Скоро увидимся! — и исчезла.

А через девять месяцев на свет появилась маленькая Есения — рождённая осенью.

Можно долго уповать на обстоятельства, а можно начать двигаться по своему Пути. Не заставляйте Вселенную прибегать к крайним мерам)) Всем крепкого здоровья!

Айгуль Шарипова

Мы в Facebook: www.fb.me/whoiswho.media/
Мы в Telegram https://t.me/whiswh
Мы в Instagram https://www.instagram.com/whoiswho.media/
Наш Youtube канал http://bit.ly/whoiswho-youtube

Подпишитесь на наши авторские подкасты:

Apple: http://apple.co/39n87k0
Google: http://bit.ly/3ia89Qg