По деревне прошёл ураган. Прошёл как положено — с ветром и градом, с большим дождём и двойной радугой до самой земли. Местами снесло ветхие крыши бань и сараев, кое-где повалило заборы и поломало на деревьях ветки. А возле клуба завалился на бок старый тополь: солидно так завалился, кряхтя и потрескивая, цепляясь за жизнь уставшими корнями. Кто-то из деревенских даже сбрехнул, что к ним в окошко постучалась сама шаровая молния. Сбрехнул или нет, кто же теперь проверит. Поверили на слух при такой-то ужасти. А самое главное — выбило что-то в трансформаторной будке и погасило электричество во всей деревеньке. Поутру в село прислали электромонтёра. Тот покопался в трансформаторной будке, и пошёл по улицам цеплять оборванные провода к домам. По порядку пошёл, от самого крайнего дома, несмотря на призывный крик местных бабок, что, дескать, им чинить надо в первую очередь.

До домика, где жила Надежда с тремя дочками на краю деревни, монтёр дошёл только на другой день. Надевая на ноги монтёрские когти, электрик не сразу заметил подошедшую к нему девчушку лет так четырёх. Конопатую и сильно любопытную. Поглядывая на его ноги, девчушка вдруг спросила:

— Ты лампочки пришёл нам штавить.

— Лампочки. Видишь, провода слетели? Вот полезу цеплять их к твоим лампочкам.

— Штрашно, — возразила девчушка. — Штолб у наш шильно вышокий.

— Видишь, какие когти я надел. Вот на них и полезу.

— Щё равно штрашно, — девчушка запрокинула голову и стала наблюдать, как монтёр забирается на столб. — Дядька, ты оттуда не швалищя? А то што мамка ш тобой делать будет.

Поправив провода на столбе, монтёр полез на крышу дома. Девчушка так и следила за его работой, присев на крылечке старенькой баньки.

— Дядька, а как тебя жовут? — вдруг крикнула она, смешно поправляя рыжие волосы.

— Вовка, — откликнулся он с крыши.

— А меня Верка. А маму мою Надя.

Прикрутив покрепче провода к стояку, монтёр слез с крыши и встал у крыльца, протирая грязные руки тряпкой. Девчушка тут же подошла к нему.

— Пошли, — кивнула она на стоявшую возле палисадника бочку с водой. — Я тебе ковшиком на руки полью.

Шустро вскарабкавшись на стоявшую у бочки чурку, Верка зачерпнула воды и стала поливать монтёру на руки. Из дома на крыльцо вышла Веркина мама.

— Верка, — сердито одёрнула она дочку. — Не приставай к человеку, — и обратившись к монтёру, Веркина мама попросила: — В доме у счётчика провода слабые, свет часто выбивает. Вы бы посмотрели заодно.

Проверив у счётчика провода, монтёр с досадой пробурчал Веркиной маме, что проводка в доме старая и её надо полностью менять.

— Ты мужу скажи, пусть поменяет проводку в доме. С такой проводкой недолго и сгореть.

— Дом старый, от деда с бабушкой достался. И проводка такая же древняя. Да и мужа у меня нет. — Веркина мама вздохнула и взглянула на монтёра. — Может, вы сделаете? Я заплачу, деньги есть.

— Вовка, жделай нам проводку, — попросила вертевшаяся тут же Верка. — Я не хочу, штобы жгареть.

— Ладно, — помявшись, согласился Вовка. — В деревне остатки после урагана доделаю и в выходной к вам приеду.

День подходил к закату. Вовка собрал свои монтёрские инструменты, потуже привязал их к багажнику старенького мотоцикла и уехал. На окраине села показалось стадо коров, возвращавшихся с пастбища. Верка долго стояла на лавочке за воротами, провожая глазами убегающий вдаль Вовкин мотоцикл.

В субботу поутру Вовка приехал. Закатив мотоцикл в ограду, он выгрузил багаж с проводами и инструментами на крыльцо. Заспанная Верка тут же выскочила из дома и радостно закричала:

— Вовка, ты и вправду приехал.

— Приехал вот, — Вовка чуть помедлил и добавил: — Конопатая.

— А я ждала тебя. Каждое утро на шкамейке шидела.

В доме, Вовка неуклюже поздоровался с хозяйкой и разложил инструменты на печке. Обсудив с Веркиной мамой всё нужное по ремонту, Вовка взялся за работу. Вертевшаяся на кухне Верка, то и дело встревала в их взрослый разговор.

— Верка, не крутись под ногами, — повернувшись к монтёру, Веркина мама посетовала: — Вот ведь какая. Старшие девчонки с утра к деду с бабушкой убегают, а эту из дома не выгонишь.

— Я не хочу к бабе ш дедой. Хочу ш тобой дома, — тут же возразила матери Верка.

— Да пусть крутится, она не мешает. Верка, подай-ка мне пассатижи.

— Пашатижы? — удивленно переспросила Верка.

— Да. На печке вон лежат, кусачки такие.

— Кушачки? — вновь громко переспросила Верка, и мама подала ей инструмент. — Кушачки. Какие они шмешные.

— И ещё совок со щёткой принеси. А то мусор от проводки полетит.

— Щяш, — Верка пулей вылетела на веранду и вернулась с совком и щёткой.

— Ладно, — вздохнула Веркина мама, — пойду я на огород. Если нужна буду, то пришлёте за мной Верку.

Вовка обрывал проводку, а притихшая Верка сидела на стуле и наблюдала за его работой. Изредка он просил подать ему что-нибудь из инструментов или вынести к крыльцу куски старой проводки. И Верка усердно ему помогала.

— Вовка, а ш кем ты дома живёшь?

— Один, Верка, живу.

— Не надо одному жить. Одному шкучно. И шпать одному штрашно. Ошобенно, когда грожа на улише.

— Ну вот так получилось. А где у тебя папка?

— Ушёл, — махнула Верка ручонкой на дверь. — Меня ещё у мамы пока не было, он уже ушёл.

— И ты совсем его не видела?

— Шовшем. Папка меня видел, когда я шовшем родилашь, маленькая вот такая, — Верка развела руки в стороны, показывая, какая маленькая она была. — Он приехал к маме ражводитша. Он меня тогда видел, а я его шовшем не видела.

— И где он теперь живёт?

— В городе, ш другой тётенькой живёт. Он так шкажал, когда приехал к маме ражводитша. Они поехали ш мамой в какой-то дом и их там ражвели. А как там ражводят?

— Ну-у… Составляют такую бумагу с печатью и в ней написано, что они развелись.

— Нет. Не так. Их прошто вжяли жа руки и ражвели в ражные штороны. Маму в одну, а папу в другую. Мама приехала и шкажала, что их ражвели. Так?

— Наверное, так. Я не разводился.

Наступила тишина. И только залетевшая в дом назойливая муха отчаянно билась в оконное стекло. День стоял солнечный, просохший от нашумевшего накануне урагана. Освободив стены от старой проводки, Вовка вышел из дома и присел на крыльцо покурить. Время близилось к обеду. Ухватившись за Вовкино плечо, Верка спустилась по ступенькам и убежала в огород.

— Мам, — услышал он протяжный Веркин голосок. — Уже обед наштупил. Пойдём шуп хлебать.

Вскоре мама с Веркой вышли из огорода с ведёрком ядрёных свежих огурцов.

— Мам, ты Вовке тоже шупу налей. Мужики любят шуп. Баба деду вшегда шуп в обед даёт. Дед говорит, што обеда без шупа не бывает.

Не успел в тот день Вовка доделать им проводку. После обеда его вызвали в район на аварию. Загружаясь на свой мотоцикл, Вовка слушал шепелявый Веркин голос, наказывающий ему обязательно вернуться и сделать им свет. И тут Верка вдруг попросила:

— Вовка, а можно на твоём маташикале прокатитша?

— Ну-у… — замялся Вовка. — Если только мама разрешит.

— Мам, — Верка повернулась к матери и умоляющим голосом попросила: — Ражреши, пожалушта. До моштика.

— Верка, — мать взглянула на Вовку. — Вот ведь, как придумает что…

— Пусть прокатится. Я высажу её у мостика, и постою пока она идёт. А ты тут встретишь, — он впервые назвал Веркину маму на «ты».

Положив сумку с робой впереди, он усадил Верку на неё и тихо тронулся. Заглядывая в Веркино лицо, он с видимым удовольствием наблюдал за распахнутыми в восторге глазами. Её рыжие волосёнки плескались на ветру, щекотно захлёстывая ему лицо. Добравшись до мостика, он долго стоял и смотрел Верке вслед. У него, почему-то щемило под сердцем, когда она неуклюже поворачивалась и махала ему ручонкой.

На следующий день Вовка вернулся в деревеньку доделывать затянувшийся ремонт. Подъезжая к дому, он вновь увидел Верку, стоявшую у ограды на лавочке.

— Вовка, — закричала ему Верка, спрыгивая на землю. — Ты долго ехал. Я тебя жду и жду.

— Привет, конопушка.

Старшие девчонки, Веркины сёстры, быстро шмыгнули из калитки. Поздоровавшись, они убежали по своим делам. Верка осталась дома и весь день крутилась возле Вовки, задавая ему разные вопросы. Она придирчиво обсуждала их с ним, непременно высказывая своё мнение. Извинившись пару раз за Веркино любопытство, Веркина мама больше не вмешивалась в их разговоры. Делая свои дела на кухне, она только улыбалась на некоторые дочкины выводы и качала головой.

Закончив дела с проводкой, Вовка собрал инструменты и вышел из дома. На хозяйский вопрос — сколько она должна за ремонт, Вовка махнул рукой и отшутился:

— Не надо ничего. Верка вон как помогала. Это я ей должен на шоколадку.

— Не надо мне шоколадку. Ты меня на маташикале ещё прокати, — чуть помолчав, Верка вдруг спросила: — Вовка, а ты нашовшем уедешь? У наш ещё ешть вшякие дела. У порошят ворота ш петельки шлетели. На калите ворота надо повыше жделать. А то они волокутша по жемле, и я не могу их открыть. Я толкаю их и жадом наперёд перештупаю на улишу. Вовка, ты шнова приежжай. Я тебе ещё помогать буду.

Ничего Вовка ей не ответил. Он быстро усадил Верку впереди себя и завёл мотоцикл. Провожая их, Веркина мама вышла за ворота и стояла там, вглядываясь вдаль и ожидая возвращения дочки.

Подъехав к мостику, Вовка опустил Верку на землю и зачем-то погладил спутавшиеся на ветру Веркины волосы.

— Вовка, ты приедешь ко мне? — спросила она, заглядывая в глаза.

— Наверное, приеду. Надо же твоим поросятам ворота поправить, да ещё калитку поднять.

— Приежжай. Я буду ждать тебя на улише. Ты только приежжай. Мы ш тобой на речку пойдём лягушек ловить.

— Зачем их ловить?

— Они такие шмешные. Подержишь лягушку в руке, а потом она шмешно прыгает на жемлю.

— А с кем ты ходишь на речку лягушек ловить?

— Одна, когда мама не видит. Только ты ей не рашкаживай.

— Нельзя одной ходить. Упадёшь в воду и не выберешься.

— Нет. Я к речке не подхожу, — Верка потрясла головой для пущей убедительности. — Мама мне рашкаживала, што нельжя к воде подходить. А то жахлебнушь. А потом меня положат в ящик и жакопают в жемлю как штаренького деда Егора. Я не хочу в жемлю. Там штрашно. Ты приедешь?

— Скоро приеду, — ему вдруг жутко захотелось прижать к себе эту отдающую солнышком девчушку, и носить на руках до тех пор, пока она не затихнет, засыпая в его руках. — Беги, тебя мама ждёт.

Вздохнув, Верка повернулась и пошла, вскидывая ручонки к лицу. И Вовка вдруг понял, что сейчас она идёт и плачет, размазывая слёзы по конопатым щекам.

— Верка-а, — крикнул он, широко распахивая руки, чтобы поймать её, обернувшуюся и бегущую к нему навстречу. — Ну не плачь, Верочка. Не плачь, девочка моя. Солнышко моё рыжее. — прижимая Верку к себе, он чувствовал как часто бьётся её маленькое сердечко.

— Вовка, ты не брошай наш ш мамкой. Она у наш добрая, — прощебетала Верка, вытирая слёзы ладошками. — Ты просто вожьми её ш шобой на маташикале и шходите в тот дом, где ражводят. Только вы попрошите, чтобы они ваш швели. Ешли ешть дом, где ражвели, жначит ешть дом, где шводят. Правда же? — он кивнул Верке в ответ, стараясь не нарушить её мысли. — Ты только не перепутай. Там надо говорить, чтобы они ваш не ражвели, а швели. Вжяли жа руки и швели, — Верка развела руки в стороны и медленно свела их ладошку к ладошке. — Вот так. Ты жапиши всё на бумажке, штобы не перепутать. А мама моя не жадная. Она тебе ещё дочку родит.

Верка разглаживала его лохматые брови, гладила ручонками колючие щёки, доверчиво заглядывая в глаза. Прижимая Верку к себе, Вовка слушал её смешной лепет, улыбался и думал: «Наверное, хорошо, когда людей не разводят в стороны, а сводят друг с другом.

Наталья Шатрова

Мы в Facebook: www.fb.me/whoiswho.media/
Мы в Telegram https://t.me/whiswh
Мы в Instagram https://www.instagram.com/whoiswho.media/
Наш Youtube канал http://bit.ly/whoiswho-youtube

Подпишитесь на наши авторские подкасты:

Apple: http://apple.co/39n87k0
Google: http://bit.ly/3ia89Qg